Российский
Государственный университет нефти и газа им. И.М. Губкина (Керосинка)
|
|
ГРУППА
ВЮР-05-1 [http://vur-05-1.narod.ru] |
|
Высшее
юридическое образование ON-LINE |
|
[Учебные материалы]
[Доска
сообщений] [Форум] [Полезные ссылки] [Оглавление] История Государства и права России
Учреждение Патриаршества в России
1586 г. в
Москву прибыл Антиохийский Патриарх Иоаким — первый Патриарх, посетивший
Россию. В ходе его пребывания в Москве возникла мысль об учреждении
Московского Патриархата. На заседании Боярской думы в кон. июня — нач. июля
1586 г. царь Федор Иоаннович (или его доверенное лицо) произнес речь о
желательности устроения «Росийского царьствия Патриарха». Его аргументация
близка по смыслу и духу той, которая известна в памятниках, созданных на
раннем этапе установления автокефалии: длительность связи с К-польской
Церковью (изначально митрополиты Киевские, Владимирские, Московские и всея
Руси поставлялись от Патриархов Цареградских и Вселенских), дальнейшее
самостоятельное поставление митрополитов в Москве («начаша поставлятися...
особе от архиепископов, и епископов, и всего освященного Собору Российского
царствия») (Шпаков. Приложения. Ч. 2. С. 130). В «Сказании о начале
Патриаршества в России», написанном в связи с возведением на Патриарший
Престол Филарета Никитича (1619), в речь царя Федора Иоанновича добавлено
противопоставление современного состояния Греческой и Русской Церквей
(Восточные Патриархи и прочие святители только имя святителей носят, «власти
же едва не всяко лишены; наша же страна... благодатию Божиею во
многорасширение приходит» (ДАИ. Т. 2. С. 191)).
Следует особо
подчеркнуть то обстоятельство, что в Москве с самого начала осознавали (на
основе собственных канонических представлений или консультаций Антиохийского
Патриарха) необходимость участия всех Восточных Патриархов в устроении нового
Патриархата. Царь обратился к Патриарху Иоакиму с просьбой о «совете» с
Вселенским Патриархом по этому вопросу, который бы в свою очередь
«посоветовал» с остальными Патриархами и с Собором, а также «обослался»
(формула обмена посольствами) с мон-рями Афонской горы и Синая. Через год, в
1587 г., грек Николай, посланец К-польского и Антиохийского Патриархов,
привезший от них грамоты к царю о милостыне, сообщил в Посольском приказе
устно от имени Патриархов, что они «соборно» приглашали в К-поль Патриархов
Иерусалимского и Александрийского, чтобы затем направить в Москву Патриарха
Иерусалимского с наказом, как «соборовать и учинить Патриарха». Однако в
Москву летом 1588 г. прибыл не Иерусалимский, а Вселенский Патриарх Иеремия
II, претерпевший притеснения от турецкого султана, разорение Патриархии,
ссылку на о. Родос в 1584–1588 г. После возвращения на свой Престол, желая
восстановить Патриархию, он направился в Москву за милостыней, где и получил
ее. Когда Иеремия находился во Львове, ожидая пропускной грамоты, с ним
обсуждалась, как это известно из писем канцлера Яна Замойского, возможность
перенесения Патриаршего Престола в Киев. Подобные планы существовали в
католических кругах и в курии с нач. 80-х гг. в связи с активизацией
подготовки к унии и попытками распространения календарной реформы папы
Григория XIII на православные земли Речи Посполитой. Патриарх Иеремия II
относился к ним отрицательно, т. к. они не согласовались с александрийской
пасхалией, утвержденной на I Вселенском Соборе. В качестве возможных мест
Патриаршей резиденции наряду с Киевом назывались Львов, Острог, Вильна. Хотя
в русских источниках об этих планах не сообщается, но не оставляет сомнений
то, что именно в этом международном контексте следует рассматривать
предложение, сделанное Патриарху Иеремии II в Москве, о перенесении
Вселенского Патриаршего Престола в Россию. В принципе Патриарх был согласен
его занять, но возражал против того, чтобы резиденция его была во Владимире
(как предлагала русская сторона), считая это недостаточно почетным. На самом
деле Владимирская кафедра была весьма авторитетной; ранее, когда
вырабатывался официальный статус и официальное определение и наименование
Русской митрополии, на каком-то этапе — при митр. Иоасафе, в предисловии к
Пасхалии священника Св. Софии в Новгороде Агафона (ок. 1540) она именовалась
«митрополия Владимирская и всея Руси» (Идея Рима в Москве. С. 177). Но
Владимир не был резиденцией царя, а Патриарх считал для себя уместным иметь
свою кафедру только в столичном городе. После отказа Иеремии II к нему
обратились с предложением поставить «на Патриаршество Владимирское и
Московское» Московского митр. Иова. Патриарх сначала отказывался, ссылаясь на
отсутствие у него соборных полномочий, затем согласился. Для предстоящей
церемонии Иеремией был предложен чин Патриаршего поставления, который не
удовлетворил царя своей простотой и тем, что в нем не было предусмотрено
повторной хиротонии, которая вошла в практику Русской Церкви. На основе чина,
написанного Иеремией, и чина, выработанного на Соборе 1564 г. и примененного при
поставлении митр. Дионисия в 1581 г., был составлен более торжественный
церемониал для поставления Русского Патриарха. 23.01.1589 на заседании
освященного Собора с участием не только Патриарха Иеремии II, но и других
представителей греческого духовенства — митр. Дорофея Монемвасийского,
архиеп. Арсения Элассонского, архим. Христофора и др. состоялось наречение
митр. Иова Патриархом, а также было принято решение о возведении в сан
митрополита архиепископов Новгородского, Ростовского, а несколько позже — Казанского
и Крутицкого. 26 янв. митр. Иов в Успенском соборе был поставлен в Московские
Патриархи. Установление Патриаршества было оформлено соборной грамотой.
Уложенная
грамота об учреждении Патриаршества повторила аргументацию, прозвучавшую в
речи царя еще в 1586 г. Полностью сохранилось убеждение о том, что
канонической основой устроения нового Патриархата является благословение
Восточных Патриархов и Собора. Уложенная грамота закрепила на
историко-каноническом уровне формулу «Третьего Рима», соотнесенную со всем
Российским царством, а не только с его столицей. В грамоте, скрепленной
подписью и печатью Патриарха Иеремии, слова о «Третьем Риме» изложены от его
лица. Но смысл идеи изменен по сравнению с ее первоначальным содержанием,
прежде всего значительно ослаблена ее антигреческая направленность, снят
тезис о «падении» второго Рима и его Церкви, сказано лишь, что он «от
безбожных турок обладаем». Собор 1589 г. называет себя «Собором великого
Российского и Греческого царства». Это вполне понятно из текста грамоты с ее
апелляцией к авторитету «всего Собора греческого» и Восточных Патриархов.
Грамота как бы предвосхищает дальнейшие события, а именно решения К-польских
Соборов 1590 и 1593 гг.
Грамота
К-польского Собора мая 1590 г. была доставлена в Москву в мае 1591 г.
посольством Тырновского митр. Дионисия. Как показали современные
исследования, значительная часть подписей на грамоте была не подлинной.
Патриарх Иеремия II торопился созвать Собор и, несмотря на отсутствие многих
архиереев, утвердить соборной грамотой Деяние Московского Собора 1589 г.;
Патриархия надеялась облегчить свое тяжелое материальное положение, получив
крупные денежные пожалования за учреждение Московского Патриаршества. Чтобы
продемонстрировать русским светским и церковным властям представительность
Собора, чиновники К-польской Патриархии воспроизвели подписи всех
отсутствовавших членов Собора (Фонкич. Греческие грамоты. Разд. 1–3. С. 257).
Грамота 1590 г. определяла Московскому Престолу пятое место в иерархии
Патриарших Престолов, а также утвердила право Московского Собора на
поставление Патриархов в дальнейшем.
Московские
власти остались недовольны решением К-польского Собора о пятом месте. Царь
Федор Иоаннович направил Патриарху Иеремии грамоту (март 1592), напоминая о
Московском Соборе 1589 г. и обещании третьего места: «А имяноватися ваше
архиерейство соборне уложиша: в начале в папино б место быти тебе, Иеремею,
Божиею милостию архиепископу Костянтинополя — Нового Рима и Вселенскому
Патриарху, потом — Александрейскому Патриарху, потом — нашего великого
государства, царствующего града Москвы, потом Антиохейскому Патриарху, потом
— Иерусалимскому Патриарху» (Посольская книга. С. 110). В грамоте сообщалось
также, что царь с Патриархом Иовом и всем освященным Собором «уложили... и
утвердили навеки» следующий порядок поминовения Патриархов при богослужении:
К-польский, Александрийский, Патриарх «Росийского царствия царьствующаго
града Москва и всеа Русии», Антиохийский, Иерусалимский (Там же. С. 114–115).
Пространная царская грамота была отправлена из Москвы 9.03.1592 с дворянином
Матвеем Проестевым дополнительно, уже после того как митр. Дионисий отбыл из
Москвы 15.02.1592 с грамотами и дарами. Великий К-польский Собор 1593 г.
подтвердил решения Собора 1590 г. о пятом месте Московского Патриарха,
ссылаясь на 6-е правило Никейского и 36-е правило Трулльского Соборов. Все 42
подписи иерархов Греческой Церкви на грамоте — подлинные. На первом месте
стоят подписи Патриархов, среди которых и подпись Александрийского Патриарха
Мелетия, отсутствовавшая в грамоте 1590 г., т. к. кафедра в то время была
вакантной. На Соборе 1593 г. присутствовал русский дьяк Григорий Афанасьев,
который привез грамоту в Москву. Акт К-польского Собора 1593 г. играл большую
роль в церковной жизни XVII в. На него как на авторитетный источник ссылался
Иерусалимский Патриарх Феофан в 1619 г. при поставлении Московского Патриарха
Филарета. Он был среди немногих греческих документов спасен от гибели в 1626
г., во время большого московского пожара. Рукопись акта указана в описях
Патриаршей ризницы 1631-го и 1633 гг. В 50-х гг. XVII в. с его помощью
Патриарх Никон обосновывал необходимость церковных реформ. Текст акта был
переведен Епифанием Славинецким и включен в Деяния Московского Собора 1654 г.
[Учебные материалы]
[Доска
сообщений] [Форум] [Полезные ссылки] [Оглавление] |
|
Высшее
юридическое образование ON-LINE |